Стратагемность — тактическое искусство и, как таковое, является лишь составной, но важной частью стратегии. Искусный тактик необязательно хороший стратег, видящий картину целиком и на долгую перспективу. Стратегия — долгосрочный план, общее видение и совокупность тактических ходов, предполагающая бо́льшую гибкость и приспосабливаемость. Стратагема — манёвр, тактический ход, применяемый для получения обычно более сиюминутного, осязаемого и менее масштабного результата, в отличие от тактики, всегда содержащий в себе некую хитрость или обман. Важной особенностью стратагемы является просчитываемость ситуации, реакции объекта и результата, то есть мышление на несколько ходов вперёд.
Стратагемность мышления близка к понятию «игра» в психологии. Их роднят две основные характеристики: 1) скрытые мотивы; 2) наличие выигрыша. Стратагемная тактика лежит в основе игр вэйци (го), шахмат, является составной частью таких видов восточных боевых искусств, как например кэмпо, кэндо, ушу, каратэ, айкидо, таэквондо.
Первым условием для успешного проведения в жизнь любого плана является отличное знание самого себя, собственных преимуществ и ограничений, окружающей обстановки. Вторым, но также непреложным законом является необходимость максимально полного понимания образа мыслей и положения противника. В третьей главе своего трактата Сунь-Цзы пишет: «Если знаешь его и знаешь себя, сражайся хоть сто раз, горести поражения не будет» (知己知彼，百戰不貽.
читать дальшеСтратагемность мышления относится к характерным особенностям китайской цивилизации, является достижением её философской и политической мысли.
В Китае стратагемное мышление стало неотъемлемой чертой национального менталитета и присутствует не только в военном деле, но и в быту, в семье и в бизнесе. В китайской традиционной культуре нет морального запрета на применение хитрости к другому человеку. Стратагемы этически нейтральны и их применение к людям не зазорно. Стратагемность мышления приветствуется и рассматривается как проявление интеллекта. Примером может служить первая стратагема «Обмануть императора, чтобы он переплыл море», где подчинённые обманывают императора Тай Цзуна (626—649) во время военных действий ради достижения победы над врагом. Император боится моря и не соглашается на необходимую переправу. Тогда его обманом заманивают на корабль, выдавая его за гостиницу для отдыха. Когда корабль отплывает далеко от берега, обман раскрывается, но император принимает случившееся как должное и благодарит подчинённых за гибкость мышления.
Тем не менее, структурированное изучение стратагем — явление относительно новое для Китая. Несмотря на общеизвестность и популярность отдельных стратагем, знание всех 36 тактик и их чёткое толкование — удел специалистов по стратегии.
Собрание тридцати шести стратагем вышло из богатейшей военной традиции Китая. На протяжении нескольких тысячелетий большой опыт войн и конфликтов обрабатывался и осмыслялся, что привело к появлению нескольких трактатов, собраний закономерностей, правил и особенностей ведения военных действий. Самым значительным трудом среди подобного рода литературы можно назвать Искусство войны Сунь Цзы. В первой главе своего трактата Сунь Цзы пишет — «Война — это путь обмана» («兵者詭道也。»).
Необходимо отметить, что до появления христианства и, позднее, рыцарства, населявшие запад Европы народы так же, как и китайцы, редко рассматривали моральный аспект ведения войны в отношении неприятеля как значимый элемент стратегии. Во многом романтизированная, рыцарская традиция сводится к нечастым случаям великодушия, проявляемого более сильной стороной к более слабой.На востоке Европы, в частности в Византии, военная хитрость была обыденным и широко распространённым явлением. Хадис, приписываемый пророку Мухаммаду, вторя Сунь-цзы, так же гласит — «Война — это уловки» (араб. الحرب خدع, al-harb khuda’un).Таким образом, и мировой опыт, и китайская практика указывают на то, что стратагемность — неотъемлемая часть военного дела. В конечном счёте, основной целью ведения военных действий является достижение результата, а более конкретно — выживание народа или группы людей.
Военная хитрость рассматривалась китайцами, в первую очередь, как способ избежания больших потерь людских и материальных ресурсов. Успешное применение уловки представлялось несомненным благом для народа и государства, а талантливый стратег-генерал имел все основания и санкции для осуществления любого коварства ради победы.
Острая нехватка земли и других ресурсов, враждебное окружение, постоянные войны, природные катаклизмы, сложная социальная иерархия в населённой стране с коллективистской моделью общества и ежедневная необходимость задумываться о вопросах выживания за несколько тысяч лет сформировали в китайской картине мира восприятие жизни, как войны и войны, как модели жизни. Китайская традиционная культура испытала минимальное влияние монотеистических религий с их учениями о любви к ближнему, альтруизме и других идеалах.
Несмотря на то, что в современном Китае условия жизни заметно улучшились, стратагемность остаётся важной частью культуры общественных отношений, так как вопросы личного успеха и процветания занимают умы людей в наши дни не менее, чем вопросы выживания интересовали их далёких предков.
Китайское отношение к хитрости и обману в межличностных коммуникациях отнюдь не тождественно моральному релятивизму и вседозволенности. Использование стратагемной тактики в низких и недостойных целях осуждалось конфуцианскими учёными ещё в древнем Китае.За пять тысячелетий своей истории китайская культура выработала надёжный набор социальных ритуалов, этических норм и механизмов противодействия антиобщественному поведению. Более того, стратагемы сами являются одним из таких регулирующих инструментов.
Хорошей иллюстрацией положительного с китайской традиционной точки зрения использования стратагем в социальном контексте может служить понятие «лица» и необходимость постоянного его «сохранения». Авторы китайских изданий по стратагемам часто вспоминают об этой стороне применения уловок. В общении нередко возникают ситуации, когда необходимо осуществить что-либо неизбежно затрагивающее интересы или чувство собственного достоинства другого человека, что культурологически почти всегда рассматривается отрицательно. Стратагемы помогают, например, донести до учителя, клиента, делового партнёра или начальника на работе необходимую для общего дела критику или откорректировать в нужном ключе его поведение, не затронув достоинства и не принизив статуса человека.Таким образом, китайцы часто пользуются подобной «ложью во спасение» ради сохранения внешнего «декора», что носителями западных ценностей иногда может восприниматься как прямой обман, тормозящий прогресс.
Многие исследователи отмечают, что важнейшими элементами китайского подхода к стратегии, во многом в отличие от подхода западного, являются принципы непрямых действий, ненасилия и избегания конфликтов, когда прилагаются все усилия для разрешения любой ситуации мирным путём и извлечения выгоды обеими сторонами, даже тогда, когда одна из них остаётся проигравшей.