Наверное, это и есть жизнь - поезда, которые увозят и привозят людей, в то время, как ты с промокшими ногами стоишь на углу и слушаешь механическое пианино и взрывы хохота, которые несутся из зала, а ты трешься у входа, потому что не всегда есть деньги войти внутрь.

Абсолют - это такой момент, когда что-то достигает своей максимальной полноты, максимальной глубины, максимального смысла и становится совершенно неинтересным.

Сам по себе беспорядок имеет смысл, если человеку хочется уйти от самого себя.

Каждый из нас - театральная пьеса, которую смотрят со второго акта. Все очень мило, но ничего не понять. Актеры говорят и делают неизвестно что и неизвестно к чему.

В каждой женщине, похожей на тебя, копится, точно оглушительная тишина, острое стеклянное молчание, которое в конце концов печально рушится, как захлопнутый мокрый зонтик.

Большие несчастья ранят настолько глубоко, что на поверхности не видно ничего, кроме улыбки. Но, увы, лишь единожды в жизни происходит что-то по-настоящему большое! Как ни старайся, второго раза не будет.

Люди, утратившие способность влюбляться, могут ослабнуть, изнемочь и подсознательно выбрать болезнь, которая заменит пистолет.

Поцелуй похож на интервал между двумя математическими точками, на кончик горящей в темноте сигареты.

Для двух людей с развитой интуицией, язык - препятствие, высокий барьер. ГЛАЗА ВСЕ ПОНИМАЮТ, А СЛОВАМИ ЛУЧШЕ СКРЫВАТЬ, ЧЕМ ОТКРЫВАТЬ. Как трудно, наверное, быть смелым и - отчаянно влюбленным!

Нелегко концентрировать свои мысли на том, что вселенная - лишь гигантский абсурд, когда ландшафт и вся атмосфера Египта столь прекрасны, когда жизнь так заманчива, тем более, когда тебя любят.

Город стаовится Миром, когда ты любишь одного из живущих в нём.

Есть в мире люди, рожденные для самоуничтожения, и любые доводы здесь бессильны.

О тех, кто возвращает нам нашу любовь, мы ничего не знаем и ничему у них не учимся.

Ловишь себя порой на играх в Бога и получаешь по рукам.

Жизнь коротка, искусство вечно.

Роскошь купит роскошь, нищете же не купить и поцелуя прокаженного.

Что проку от верности тела, когда ум по природе неверен.

Смерть всегда приходит, когда ее втайне ждешь. Она выполняет взаимное соглашение. Это как любовная связь, кто-то предлагает, кто-то отвечает, кто-то намекает на тайную потребность.

Появление на сцене смерти придает всему невероятную прелесть - роскошь недолговечности, о которой человек старается не думать - боится.

До чего же у нас жалкая, израненная душа; стоит сделать неловкое движение и хотя бы едва заметно коснуться ланцетом памяти старых ран, как они начинают кровоточить.

Величайшая трагедия жизни не в том, что люди смертны, а в том, что они не умеют любить.

И женщины могут хранить тайны. Но они не могут умолчать о том, что они умолчали о тайне.

Зло причиненное тебе, так же легко прощать, как если оно причинено другим. Гораздо труднее прощать людям зло, которое мы сами им причинили; вот это действительно требует большой силы духа.

Хороший стиль не должен хранить следа усилий. Написанное должно казаться счастливой случайностью.

Ищи не ищи, найдешь только то, что суждено.

Чтобы по-настоящему что-либо оценить, пейзаж, дом, или время, в нем проведенное, - извлечь из них самую суть - надо взглянуть на них через призму расставания.

Словами можно заместить и запах и прикосновение. Да, словами можно прикасаться. И еще нежней, чем руками. Запах можно описать так, что он обретет и вкус и цвет. А когда от слов исходят нежность и аромат, тогда.. тогда надо чаще отключать модем.