Моя жизнь - совокупность моих выборов, а не чьих-то преступлений.


По моей заявке: Колонелло/Лал|Реборн/Люче. Song! Инь Ян - Камикадзе. " Я не хотел привыкать к тебе и переменам, только любовь не пришла - а потекла по венам..." Они знают что обречены и счастливого будущего быть не может, но тем острее чувства и ощущения. Хотелось бы большего акцента на Реборн/Люче. A+


Автор:  Der Exorzist
946 слов.

Ревность накрыла меня как снежная лавина,
и со вчерашнего дня меня лишь половина.
Тенью хожу за тобой, не понимаю, где я,
Только заноза-любовь болит ещё сильнее.


Кофе сегодня слишком крепкий, отдает какой-то странной горечью. Люче сокрушенно качает головой и прижимает два пальца ко лбу, словно пытаясь удержать боль внутри. Правда, от терпкого вкуса в голове слегка проясняется – и вот уже она берет под контроль свои чувства. Ей совсем-совсем не страшно, когда она принимает свою судьбу.
Ей очень страшно, когда мужчина, к которому она и во снах своих боялась прикоснуться, целует ее. И улыбка, кажется, прилипает к губам.
Она не хочет знать, что за жизнь была у этого человека.
Но ей, как и любой другой женщине, хочется знать, готов ли он ради нее забыть о прошлых – о тех, кто был до нее.
Руки у Люче дрожат. Она знает, что через секунду чашка выскользнет у нее из ладоней, но не успевает сжать пальцы сильнее.
Когда он молча начинает собирать осколки, Люче кажется, что она сходит с ума.
Разве можно будет собрать то, что останется от их отношений?..

Она изредка пытается угадать, что на душе у других Аркобалено. Ни в чем не будучи уверенной, она, однако, крайне точно – верно – чувствует, что происходит на душе у Лал. Иногда, пряча слезы, она может просто положить руку будущей Аркобалено Дождя на плечо. Лал Мирч больше не отталкивает свое Небо. У них двоих – разное, не общее безумие, но по одной причине. И боль – одна.
И я, сценарий зная, направляю в небо свой самолёт,
Чтобы не видеть слёзы.
Люче иногда хочет ей сказать, что они обе поступают крайне глупо.
Иногда Люче пытается образумить хотя бы себя.
И всякий раз, видя его взгляд, остывает. В конце концов, лучший способ выбраться из зыбучих песков – лечь и ждать помощи.
Она не хочет думать о том, когда наступит конец.
…вечность ради одного дня.

Люче встречает его на пороге. Никаких букетов и ласковых признаний, они просто целуются и ужинают в молчании. Люче открыто любуется им, вглядывается в глаза, рассматривает руки – на большом пальце Реборн носит то простое кольцо-ободок, чья копия сейчас у Люче на безымянном.
Она позволяет себе улыбку украдкой.
– Прекрасный кофе, как всегда, – неожиданно говорит он.
Она поднимает взгляд. Кофе оказывается на столе – он тянется к ней, обхватывает ладонями ее лицо и заглядывает в глаза.
Люче не боится.
– Всегда пожалуйста, – говорит она, задыхаясь от острейшего удовольствия, ощущения опасности – на дне его зрачков пляшут черные точки. И Люче позволяет себе окунуться в темный омут с головой.
Она танцует на острие иглы.
Ничего не бойся.

– Ненавижу цветы, – морщится Лал. Ее раздражает все, начиная от непривычной атмосферы в этом ресторанчике и заканчивая ее собственной одеждой. Не то чтобы она решила следовать людским стереотипам – наверное, ей просто хочется нравиться тому, кто пригласил ее сюда.
Она изучает меню, хмуря брови. И легко бьет Колонелло по руке, когда тот сжимает ее ладонь.
– Убери веник, – требует Лал. Колонелло лишь мягко улыбается, затем выходит вместе с букетом.
– Видишь, как все просто, – добавляет он, возвращаясь без.
На этот раз Лал позволяет ему коснуться пальцами ее ладони.
Она признает его своим.
Я не хотел привыкать к тебе и переменам,
Только любовь не пришла, а потекла по венам.
Я даже в мыслях и снах к тебе не прикасаюсь,
От безответной любви падением спасаюсь.

Это похоже на детоксикацию. А может, на медленную потерю сознания.
Это похоже на ощущение, когда из раны выдергиваешь нож. А может, на медленную смерть.
Реборн сжимает пистолет, щурясь. Ему кажется, что следующий выстрел придется мимо цели.
Иногда ему хочется повесить вместо цели фотографию этой женщины – и расстрелять хладнокровно, без капли жалости.
И все равно, неизменно, он оказывается рядом с ней.
И все равно, неизменно, попадает под очарование ее мягкого взгляда.
Это похоже на невероятно острое блюдо. И очень вкусное.
Лишь горчит во рту кофе.

И я сценарий зная, направляю в небо свой самолёт
Чтобы не видеть слёзы.


Он ищет ее повсюду. У Лал температура, она лежит почти в бреду. И, кажется, шепчет его имя.
Почему он должен развернуться и уйти, вместо того чтобы сжать ее ладонь?
Никто, кроме них самих, не вправе решать, когда все должно закончится.
По крайней мере, Колонелло хочется так думать.

Моё небо любит меня…
Люче говорит это поздно ночью, отпуская его руку, чтобы позволить Реборну уйти в никуда. Тот замирает на пороге. А она вновь притягивает его к себе – лишь бы ощутить на его губах горький привкус кофе, еще раз вдохнуть его, ее мужчины, аромат, лишь бы еще раз положить голову на плечо, лишь бы не остаться вновь одной в пустой спальне.
– Оставайся, – почти сквозь слезы просит она.
В эту ночь ей тепло в его объятиях.
И плевать, что когда-нибудь спальня вновь окажется пустой. И что опять нужно будет судорожно обнимать себя за плечи в тщетных попытках согреться.
Готовить кофе для себя самой.
Дальше мне с тобою нельзя…

Ветер играет ее волосами до тех пор, пока она раздраженно-резкими движениями не собирает их в хвост. У нее, кажется, слезятся глаза, но она упорно смотрит в темноту. Колонелло садится возле нее, сжимает ее ладони и дует, греет своим дыханием. Лал оборачивается.
Он думает, что ради этих чувств он мог бы замерзнуть насмерть, он мог бы сброситься с этой скалы.
Вместо этого он лишь обнимает ее, гладит по спутанным волосам. У Лал сердце бьется сильно-сильно.
– Я всегда буду рядом, – говорит он пафосные, лживые слова.
А она даже не отталкивает. Лишь раз вздрагивают плечи. Затем она выпрямляется, и Колонелло помимо воли ощущает гордость за нее. За его сильную женщину, которая обязательно, обязательно выстоит против всех жизненных невзгод. А когда неумолимое время догонит их, когда судьба отзовет их в разные стороны, он будет вспоминать. Он будет звонить, чтобы слышать в трубке ее голос. И улыбаться, потому что она живет.
Время неумолимо, но его можно обмануть. Воспоминания – лучшая машина времени. И Колонелло обещает ею пользоваться.
Ничего не бойся…