Моя жизнь - совокупность моих выборов, а не чьих-то преступлений.
Это был отель в Холланд Парке. Там в одной из комнат ждала женщина средних лет. На ней ничего не было, кроме белого полотенца. Она была гречанкой. У неё был в запасе час, время обеденного перерыва. На столике стояли рюмки с водкой. " пей", - сказала она. Я выпил. Она села на кровать. Приказала мне раздеться и лечь на пол у её ног, лицом к ней. Я так и сделал. Всё, что я слышал потом, были вздохи оттого, что она кончила, только поглаживая меня ногой.
Люди считают, что если они заплатили тебе за час работы, то могут вытирать о тебя ноги, и иногда получают от этого высшее наслаждение. Настоящая любовь может открывать небеса, но на это способна и агония. Я в этом убедился, пока на меня мочились, хлестали кнутом, обмазывали меня дерьмом и наносили мне ножевые раны. Может быть, это и есть доля мученика Даже когда их ногти впивались им в ладони или пламя поджаривало их изнутри, они видели как перед ними раскрывается небо, видели смерть, слегка иронично - это был лучший секс в их жизни, и сияние небес превращало страдание в экстаз.
Я посещал одну семейную пару в квартире к северу от кладбища Нанхед. Мы веселились и они хорошо платили, но я всегда возвращался домой в синяках. Однажды ночью они меня подвесили, надев мне на шею петлю из веревки, привязанной к кухонной двери. Кровь застучала у меня в голове, и я увидел в окно чудо: сотни лошадей на дороге в Восточный Далвич и ангелов, толпящихся вдоль Пекхэм Рай. Но как приятно наблюдать в какой ужас превращается жизнь этих людей, когда ты меняешь ход событий и неожиданно из оплачиваемого ими секс-раба превращаешься в стихийную силу. Именно это и случилось с женщиной из отеля в Холанд Парке и почти со всеми остальными. О, это удовольствие, когда ты наполняешь их любовью и глаза у них туманятся от дивного смятения! Они не понимают, что их сразило, вместе с тем их мучит неожиданная и обжигающая убежденность в том, что уже никогда они не смогут жить как прежде. И они тихо лежат или плачут измененные навеки, хотя собирались всего лишь быстренько перепихнуться в обеденный перерыв.