Моя жизнь - совокупность моих выборов, а не чьих-то преступлений.
Наверное, никогда не устану повторять. Я влюблена в ваше творчество. Только воистину талантливый автор способен привить читателю любовь к столь неординарному пэрингу.
Внизу висят черно-белые дома, улицы вычерчены острым карандашом, и даже воздух графически сух. Веет горячий ветер. Небо поделено на квадратики, и Хинамори стоит в центре, изо всех сил сжимая меч. Сливовый запах дурманит ее саму, никого больше. Она не помнит, затянула ли натуго повязку лейтенанта, но уже поздно, и не проверить - вдруг она соскользнула с рукава? Решающая битва будет зимою, только это Хинамори знает точно. Она забывает, какой идет месяц и какой день, время останавливается. Когда же выпадет снег?
Мацумото запрокидывает голову так медленно и так прелестно. Рыжие волосы застывают всего на секунду вокруг ее изумленного, восхищенного лица. Твердая кровь разлетается в щепу и гаснет, как фейерверк. Больше нельзя удержаться. Сны повторяются до мелочей, опыт не спасает от беды. Второй раз Хинамори видит, как страшно сереют полузакрытые мертвые глаза, и именно этого не может вынести. Чудится ли ей, что она кричит? Девять дисков звенят, заглушая все звуки.
Сияющая сеть упруго принимает тело Мацумото. Пальцы сомкнуты не на запястье - на отяжелевшей ткани. Я вас спасу, шепчет она бессмысленно, и даже не вслух, наверное, а про себя, потому что губы холодно выталкивают слова исцеления, первые слоги, и ладонь раскрыта над раной. Не успеть. Ни одной секунды нет у Хинамори, ей тоже не уйти. Она не осознает ни удара, ни боли, за безглазой маской черно и пусто. Дым, дым и дым.
Нет милосердия к павшим, Хинамори и рассудка не теряет. Воздух забивает горло, и она кашляет, выплевывая его вместе с кровью. Вязкая грязь остается во рту, в ватной стене отпечатывается распяленная кисть. Как глупо, неверяще думает Хинамори, переступая шаг за шагом и вонзая меч вниз, в никуда, как посох. К ней спасение тоже приходит нежданно и уводит рогатую (рогатую ли?) гибель ввысь, по невидимым деревянным ступенькам. Одно облако размечено путями разрушения, и нежно-голубое льется сквозь открытые дыры. А рядом, на размолотой в пыль плоти, умирает ее Рангику.
Хинамори знает теперь, куда идти, знает, зачем жить. Удушье то сжимается, то сдавливает снова, и небо вот-вот рассыпется.
- Я дойду, - говорит она, не слыша собственного голоса. - Я дойду, Рангику-сан.
Но Мацумото едва шевелит губами, замыкая чужое, слишком короткое имя, ничего не ощущая в серебряном предсмертном ослеплении. Пот проступает на лбу. Ей так больно, так страшно одной, она опять лежит на растрескавшейся земле, ослабев от голода. Жжение в животе никак не утихнет. Она ждет, когда чужая тень заслонит, наконец, от нее солнце.
- Гин...
Как всегда, улыбка исчезает последней. Рангику остается без утешения, в этот раз даже прощаться с нею не будут. Лицо искажено страдальчески, в одно мгновение она видит все слишком ясно. Осколки костей падают вниз и растут, как орешник. И ничком, на тлеющую подстилку, валится Хинамори, вывернув перебитую левую руку.
Ее будят снежинки. Усталое тело спокойно и тепло, прикосновения не тревожат. Кажется, она все-таки опоздала. В неузнанном городе медленно зажигают фонари, огни тлеют в сумерках, в хрупких стеклянных сосудах. Как долог был этот дурной день. Верно, кто-то другой знает, что станется с Хинамори, а ей холодно, и она хочет спать.
- Ты пришла в себя? - спрашивают со стороны, и Хинамори, зажмурясь, узнает лейтенанта Исэ.
Спать нельзя. Вину не искупить ни сном, ни ранением, ни страхом. Хинамори больше не будет кричать, надеясь хотя бы так избыть горечь. Полно, пока она и не чувствует горя.
- Рангику-сан умерла?
- Вовсе нет, - спокойно отвечает ей Исэ.
Хинамори открывает глаза. Теплое серое небо становится ближе, Исэ привычно поправляет очки и дует на замерзшие пальцы. И отчего она не додумалась взять с собой перчатки? Или, может быть, она просто очень торопилась, чтобы придти сюда вовремя...
- Побудь с нею, хорошо? Есть еще раненые, мне одной не успеть.
Над городом продолжается битва. Мацумото спит, приоткрыв побелевший рот. Ее дыхание покойно и почти легко. Нечего притворяться, будто считаешь пульс, Хинамори сидит рядом и держит ее за руку. Побаливает перебинтованная грудь. Капли воды распушились на родинке, Мацумото еще не знает, что снег идет не только в ее снах. А маленькая Хинамори сидит рядом с нею и ждет пробуждения.
URL записи
02.12.2008 в 00:52
Пишет М-ль Люсиль:Внизу висят черно-белые дома, улицы вычерчены острым карандашом, и даже воздух графически сух. Веет горячий ветер. Небо поделено на квадратики, и Хинамори стоит в центре, изо всех сил сжимая меч. Сливовый запах дурманит ее саму, никого больше. Она не помнит, затянула ли натуго повязку лейтенанта, но уже поздно, и не проверить - вдруг она соскользнула с рукава? Решающая битва будет зимою, только это Хинамори знает точно. Она забывает, какой идет месяц и какой день, время останавливается. Когда же выпадет снег?
Мацумото запрокидывает голову так медленно и так прелестно. Рыжие волосы застывают всего на секунду вокруг ее изумленного, восхищенного лица. Твердая кровь разлетается в щепу и гаснет, как фейерверк. Больше нельзя удержаться. Сны повторяются до мелочей, опыт не спасает от беды. Второй раз Хинамори видит, как страшно сереют полузакрытые мертвые глаза, и именно этого не может вынести. Чудится ли ей, что она кричит? Девять дисков звенят, заглушая все звуки.
Сияющая сеть упруго принимает тело Мацумото. Пальцы сомкнуты не на запястье - на отяжелевшей ткани. Я вас спасу, шепчет она бессмысленно, и даже не вслух, наверное, а про себя, потому что губы холодно выталкивают слова исцеления, первые слоги, и ладонь раскрыта над раной. Не успеть. Ни одной секунды нет у Хинамори, ей тоже не уйти. Она не осознает ни удара, ни боли, за безглазой маской черно и пусто. Дым, дым и дым.
Нет милосердия к павшим, Хинамори и рассудка не теряет. Воздух забивает горло, и она кашляет, выплевывая его вместе с кровью. Вязкая грязь остается во рту, в ватной стене отпечатывается распяленная кисть. Как глупо, неверяще думает Хинамори, переступая шаг за шагом и вонзая меч вниз, в никуда, как посох. К ней спасение тоже приходит нежданно и уводит рогатую (рогатую ли?) гибель ввысь, по невидимым деревянным ступенькам. Одно облако размечено путями разрушения, и нежно-голубое льется сквозь открытые дыры. А рядом, на размолотой в пыль плоти, умирает ее Рангику.
Хинамори знает теперь, куда идти, знает, зачем жить. Удушье то сжимается, то сдавливает снова, и небо вот-вот рассыпется.
- Я дойду, - говорит она, не слыша собственного голоса. - Я дойду, Рангику-сан.
Но Мацумото едва шевелит губами, замыкая чужое, слишком короткое имя, ничего не ощущая в серебряном предсмертном ослеплении. Пот проступает на лбу. Ей так больно, так страшно одной, она опять лежит на растрескавшейся земле, ослабев от голода. Жжение в животе никак не утихнет. Она ждет, когда чужая тень заслонит, наконец, от нее солнце.
- Гин...
Как всегда, улыбка исчезает последней. Рангику остается без утешения, в этот раз даже прощаться с нею не будут. Лицо искажено страдальчески, в одно мгновение она видит все слишком ясно. Осколки костей падают вниз и растут, как орешник. И ничком, на тлеющую подстилку, валится Хинамори, вывернув перебитую левую руку.
Ее будят снежинки. Усталое тело спокойно и тепло, прикосновения не тревожат. Кажется, она все-таки опоздала. В неузнанном городе медленно зажигают фонари, огни тлеют в сумерках, в хрупких стеклянных сосудах. Как долог был этот дурной день. Верно, кто-то другой знает, что станется с Хинамори, а ей холодно, и она хочет спать.
- Ты пришла в себя? - спрашивают со стороны, и Хинамори, зажмурясь, узнает лейтенанта Исэ.
Спать нельзя. Вину не искупить ни сном, ни ранением, ни страхом. Хинамори больше не будет кричать, надеясь хотя бы так избыть горечь. Полно, пока она и не чувствует горя.
- Рангику-сан умерла?
- Вовсе нет, - спокойно отвечает ей Исэ.
Хинамори открывает глаза. Теплое серое небо становится ближе, Исэ привычно поправляет очки и дует на замерзшие пальцы. И отчего она не додумалась взять с собой перчатки? Или, может быть, она просто очень торопилась, чтобы придти сюда вовремя...
- Побудь с нею, хорошо? Есть еще раненые, мне одной не успеть.
Над городом продолжается битва. Мацумото спит, приоткрыв побелевший рот. Ее дыхание покойно и почти легко. Нечего притворяться, будто считаешь пульс, Хинамори сидит рядом и держит ее за руку. Побаливает перебинтованная грудь. Капли воды распушились на родинке, Мацумото еще не знает, что снег идет не только в ее снах. А маленькая Хинамори сидит рядом с нею и ждет пробуждения.
URL записи
-
-
03.12.2008 в 00:52