Моя жизнь - совокупность моих выборов, а не чьих-то преступлений.
Она сидела у подруги. Перед ней стояли стакан, пепельница и полная тарелка хрустальных подвесок от люстры: подруга делала уборку. Сквозь призму похмелья всё выглядкло незнакомым. Даже сама речь звучала словно из под воды. Подруга спросила:
— А о чём вы с ним разговаривали.
— Не знаю. Не могу сказать. Было всё равно. Мы просто перетекали друг в друга.
Анахата, вдруг подумала она. Единственная чакра, которую я знаю по имени. Это было как сгустки тумана, как маленькие воздушные вихри, как струйки дыма, выходящие и входящие из одного сердца в другое.
— Может быть ты влюблена?— спросила подруга.
— Нет.
— Ты так точно различаешь состояния?
— А кто же их не различает.
Она была такой искушенной во всём, что только может произойти между мужчиной и женщиной. Она знала любовь взаимную и безответную,глубокую, возвышенную, слепую, яростную, болезненную, мертворожденную. Любовь, которая вспыхивает от одного взгляда, и любовь, зреющую годами. Преображающую, бесплодную, тайную, сокрушительную, обречённую.Любовь, похожую на сливочный пломбир, и любовь, похожую на зёрна граната. Она жила любовью, внушая её, отнимая, даря, занимаясь ею,разыскивая её, завоёвывая, растаптывая. Она столько говорила и писала от любви, что научилась угадывать, какой будет следующая история, едва бросив взгляд на нового героя. Только одной любви она никогда не знала : Безымянной. Той, что не имеет облика, ни запаха, ни вкуса, а только обволакивает исподволь, незаметно, лишая воли и радости. Она видела Безымянную во сне: бледно-желтый цветок на тонком ворсистом стебельке, хрупкий и блеклый, он расцветает в разлуке, — вот всё, что ей было известно. " Как долго живут такие цветы, что яд их делает с человеком?..."
Она зашла в ванную и встала у зеркала, распустив волосы — всё тот же горький шоколад, но уже с полосками серебряной фольги. Она смотрела в зеркало без воли и радости и чувствовала себя бесконечно старой. Весь опыт прожитых лет, все большие и малые любовные истории, составлявшие соль и смысл её жизни, казались ей просто кусками застывшей лавы. Она чувствовала себя слишком старой для того, чтобы менять свою жизнь, и слишком старой для того, чтобы продолжать погоню -за любовью. Ей хотелось покоя, в котором не будет имён, а слова будут просто словами, в котором из одного сердца в другое текут воздушные потоки, и струйки дыма и туман.
Когда подруга постучала в дверь ванной, ответила тишина. За дверью, на кафельном полу, лежала она, и шоколадные волосы вились вокруг неё, как змеи. Безымянная оплела её всю, и бледно-желтые цветы цвели между её пальцев, в полуоткрытом рту и на груди.
— А о чём вы с ним разговаривали.
— Не знаю. Не могу сказать. Было всё равно. Мы просто перетекали друг в друга.
Анахата, вдруг подумала она. Единственная чакра, которую я знаю по имени. Это было как сгустки тумана, как маленькие воздушные вихри, как струйки дыма, выходящие и входящие из одного сердца в другое.
— Может быть ты влюблена?— спросила подруга.
— Нет.
— Ты так точно различаешь состояния?
— А кто же их не различает.
Она была такой искушенной во всём, что только может произойти между мужчиной и женщиной. Она знала любовь взаимную и безответную,глубокую, возвышенную, слепую, яростную, болезненную, мертворожденную. Любовь, которая вспыхивает от одного взгляда, и любовь, зреющую годами. Преображающую, бесплодную, тайную, сокрушительную, обречённую.Любовь, похожую на сливочный пломбир, и любовь, похожую на зёрна граната. Она жила любовью, внушая её, отнимая, даря, занимаясь ею,разыскивая её, завоёвывая, растаптывая. Она столько говорила и писала от любви, что научилась угадывать, какой будет следующая история, едва бросив взгляд на нового героя. Только одной любви она никогда не знала : Безымянной. Той, что не имеет облика, ни запаха, ни вкуса, а только обволакивает исподволь, незаметно, лишая воли и радости. Она видела Безымянную во сне: бледно-желтый цветок на тонком ворсистом стебельке, хрупкий и блеклый, он расцветает в разлуке, — вот всё, что ей было известно. " Как долго живут такие цветы, что яд их делает с человеком?..."
Она зашла в ванную и встала у зеркала, распустив волосы — всё тот же горький шоколад, но уже с полосками серебряной фольги. Она смотрела в зеркало без воли и радости и чувствовала себя бесконечно старой. Весь опыт прожитых лет, все большие и малые любовные истории, составлявшие соль и смысл её жизни, казались ей просто кусками застывшей лавы. Она чувствовала себя слишком старой для того, чтобы менять свою жизнь, и слишком старой для того, чтобы продолжать погоню -за любовью. Ей хотелось покоя, в котором не будет имён, а слова будут просто словами, в котором из одного сердца в другое текут воздушные потоки, и струйки дыма и туман.
Когда подруга постучала в дверь ванной, ответила тишина. За дверью, на кафельном полу, лежала она, и шоколадные волосы вились вокруг неё, как змеи. Безымянная оплела её всю, и бледно-желтые цветы цвели между её пальцев, в полуоткрытом рту и на груди.