Моя жизнь - совокупность моих выборов, а не чьих-то преступлений.
Когда-то душа моя была подобна огромному цветущему дереву, в листве которого наливалось соком множество плодов. Стоило взглянуть на меня, и рождалось ощущение полноты жизни; а поющие стаи птиц в моих ветвях приводили всех в пьянящий восторг.
Затем возник некий куст неопределенной формы, крона его была менее пышной, чем у того дерева, но он еще источал аромат смолы.
Сейчас перед вами — цветок, маленький цветок с четырьмя лепестками. Имя первого лепестка — Красота, второго — Любовь, а это почти одно и то же; третий зовется Печалью, последний — Милосердием. Так, один за другим, раскрывались лепестки цветка, и других лепестков у него не будет.
Все мои лепестки окрашены кровью, ведь Красоту я познала через страдание, Любовь моя обернулась мукой, а Милосердие рождено болью.
В день нашей первой встречи я была ветвистым деревом, а теперь, в этот сумеречный час, если ты захочешь снова разыскать меня, то возможно, просто пройдешь мимо, так меня и не узнав. Прикованная к земле, я долго буду смотреть в тишине, следя за выражением твоего лица, чтобы понять, способен ли ты удовлетвориться всего лишь одним цветком, легким и быстротечным, как слеза. Если замечу огонь гордыни в твоем взгляде, то позволю тебе уйти к другим, большим и красивым деревьям. Ведь тот, кому я разрешу остаться со мной, в этой земной пыли, должен быть смиренным и покорным, храня верность пусть непродолжительному, но яркому свету: в нем должны угаснуть все порывы и страстные желания, кроме одного — остаться в вечности, припав щекой к земле, касаясь меня губами, — забыв обо всем на свете!
Затем возник некий куст неопределенной формы, крона его была менее пышной, чем у того дерева, но он еще источал аромат смолы.
Сейчас перед вами — цветок, маленький цветок с четырьмя лепестками. Имя первого лепестка — Красота, второго — Любовь, а это почти одно и то же; третий зовется Печалью, последний — Милосердием. Так, один за другим, раскрывались лепестки цветка, и других лепестков у него не будет.
Все мои лепестки окрашены кровью, ведь Красоту я познала через страдание, Любовь моя обернулась мукой, а Милосердие рождено болью.
В день нашей первой встречи я была ветвистым деревом, а теперь, в этот сумеречный час, если ты захочешь снова разыскать меня, то возможно, просто пройдешь мимо, так меня и не узнав. Прикованная к земле, я долго буду смотреть в тишине, следя за выражением твоего лица, чтобы понять, способен ли ты удовлетвориться всего лишь одним цветком, легким и быстротечным, как слеза. Если замечу огонь гордыни в твоем взгляде, то позволю тебе уйти к другим, большим и красивым деревьям. Ведь тот, кому я разрешу остаться со мной, в этой земной пыли, должен быть смиренным и покорным, храня верность пусть непродолжительному, но яркому свету: в нем должны угаснуть все порывы и страстные желания, кроме одного — остаться в вечности, припав щекой к земле, касаясь меня губами, — забыв обо всем на свете!